#22 Юлия Ким фон ден Дрейш – Финансирование документального кино

А для тех, кто любит читать, ниже полный текст выпуска.

Анна: Всем привет. С вами Анна Лобанова и проект про деньги для творческих людей Арткоин. Сегодня со мной кинокритик и продюсер документального кино Юлия Ким фон ден Дрейш и мы поговорим о том, как и где найти деньги на документальное кино. Юлия, привет.

Юлия: Привет, Аня.

Анна: Расскажи немного о себе. Я насколько знаю сначала ты занималась журналистикой и кинокритикой?

Юлия: Да. Я закончила ВГИК - киноведческий факультет. Это было в 2003 году. И пошла работать в Большой Театр, это был сразу такой большой старт. Большой Театр - это большие планы, всё грандиозное. Мне был 21 год и я увидела мир глазами театрального человека. То есть с Большим театром были гастроли, было очень много интересных проектов. Были, например, юбилейные гастроли Covent Garden, мы отмечали 50-летие первых гастролей Большого в Лондоне и всё было так грандиозно и мы были связаны с международными медиа, тогда шла реконструкция главного здания исторического, все ждали открытия. Я работала в тесном контакте с балетными артистами. Этот опыт мне позволил быть в контакте с иностранной прессой, но не только как организатор, тогда я вышла замуж, и муж был фотокорреспондентом - немецким. И после Большого Театра, там была очень сложная работа, потому что неделя строилась таким образом, что у тебя нет никогда выходных. Понедельник - единственный выходной и ты работаешь потому что вся пресса работает, тебе нужно выпускать, а вечером у тебя спектакли. Но я получала большое удовольствие, и даже сейчас, когда я приезжала к тебе в студию, я подумала о том, что когда тебе 20, ты можешь позволить себе какие-то смелые решения, неожиданные повороты, на которые сейчас, например, спустя 18 лет вряд ли пойдешь. Потому что, во-первых, Москва очень сложный город - это мегаполис сложнейший, в котором каждый день, буквально как последний бой. Ты выходишь в город и ты не знаешь чем день закончится, с чего он начнётся? И весь этот опыт он мне помог потом позже, когда мы уехали жить в Арабские Эмираты. Там я занималась разными интересными проектами, в том числе открытием офиса Русиа-аль-Яум - это арабское вещание Russia Today. Всё это позволило мне позже и работа с журналистами, и всё-таки, наверное, жизнь за границей, позволили мне вернуться к своим интересам. Я подумала о том, что всё-таки я очень люблю кино, никогда кино у меня не было на втором плане, и мне всегда хотелось быть историком кино или создавать его.

Анна: И так ты решила вернуться в документальное кино?

Юлия: Да. Я делала небольшие сюжеты для разных изданий международных, в том числе, крупных: Herald Tribune, NewYork Times, Der Spiegel, The Daily Telegraph. Так, я поняла, что жизнь журналиста и жизнь документалиста - они в чём-то схожи.

Анна: Согласна. Скажи, пожалуйста, есть такое мнение в России, что документальное кино - вещь вытащенная, купить его невозможно, и это скорее хобби должно быть. Что скажешь?

Юлия: Мне кажется, что сегодня платформы и стриминги предлагают как раз-таки окупаемое документальное кино, когда кино может быть коммерчески успешным. Когда за тобой стоит большой гигант и у тебя есть бюджет и поддержка, и эти два компонента, помогают развить свою историю полноценно. И тогда она интересна зрителю, и чем больше зрители тебя увидят, тем больше шанса, что ты это снимаешь не для трех людей и для независимых фестивалей в Самаре, а всё-таки тебя могут увидеть зрители на всём земном шаре от Японии до Австралии.

Анна: Кстати, ты вообще веришь в фестивальное кино и в фестивальный путь?

Юлия: Да, я в него очень верю. Потому что я была не раз в жюри и когда идёт обсуждение, я понимаю, что это большой шанс для молодых кинематографистов заявить о себе и получить какую-то путёвку в жизнь. Потому что жюри, как правило, профессиональное. Они смотрят глазами насмотренных людей и они понимают, что в этом авторском взгляде есть то, что интересно, как что-то самобытное необычное новое. И, конечно, для молодых кинематографистов - это именно тот путь, который они могут проходить, не ожидая больших заказов от телеканалов или тысячи копий в кинотеатрах. То есть, мне кажется, нужно смотреть на свои возможности реалистично, и фестивали - это один из возможных путей.

Анна: Если мы говорим о продюсировании документального кино то, расскажи, пожалуйста, где сегодня можно на него найти деньги на твой взгляд?

Юлия: Если говорить про зарубежные и западные площадки, то есть питчинги. Я бы обратила внимание большое на IDFA - это голландский смотр фильмов, у них есть секция именно финансирования документальных фильмов. Конкурс довольно-таки сложный и нужно представить заявку максимально полноценно, то есть у тебя может быть всего несколько минут, но те люди, которые приходят послушать твой конкурс, они очень влиятельные, и они могут увидеть для себя что-то очень интересное и поддержать. Это очень важно, потому что деньги, которые выделяются: они могут быть как сервисные, например, что-то на продакшен, или пост продакшен, также могут быть свободные, когда ты вправе распоряжаться путешествиями, командировками. Ведь мы знаем как документалистам важно, например, поехать на разработку проекта. Не приехать сразу с камерой и со всей съёмочной группой, а приехать и набрать материал, узнать локации, как-то освоиться. Это всё требует времени, подготовки и подготовка экономит деньги. Чем больше ты усилий вложил в подготовку, тем меньше каких-то непредвиденных затрат у тебя будет.

Анна: Это правда. Но, к сожалению в России, на предпродакшене экономят деньги.

Юлия: Да, к большому сожалению. Но это очень хорошо понимают за рубежом и эти деньги они умные, так называемые, Smart Money, когда тебя курируют, твой проект наблюдают, тебе подсказывают и предоставляют необходимую помощь. Тебе создают условия для того, чтобы ты мог закончить своё кино.

Анна: Ты сказала про питчинги. А какие еще есть?

Юлия: Питчинги есть не только в Голландии. Они есть в каждой стране. Скажем из тех питчингов, которые я посещала, мне очень понравился CPH:DOX, он находится в Дании в Копенгагене. Это очень большое мероприятие, туда слетаются комиссионеры со всех стран, туда приезжают отборщики Санденс, Торонто. Три дня проходит этот питчинг. Все живут и общаются друг с другом. И в день когда был мой питчинг, я, например, познакомилась с первым президентом-женщиной Ирландии, ее зовут Мэри Робинсон, она оказалась очень демократичной, она была в доступе, с ней можно было общаться, но в то же время, она - большой рупор климатических вопросов. Они вместе с ДиКаприо развивают тему (может быть слушатели знают у ДиКаприо фильм Before the flood - Спасти планету) про изменение климата. Питчинги интересны, что кроме денег ты можешь обрести, например, необходимых сопродюсеров, ведь мы не всегда разрабатываем идеи, связанные с нашей страной, иногда бывает так, что или зарубежные кинематографисты хотят снимать в России, или ты хочешь снимать что-то не здесь. И тогда очень важно найти надёжных партнёров, чтобы ты мог на них положиться, но для этого нужно, конечно, знание языка. Потому что порой люди могут сетовать на то, что их никто не понимает. Я ведь такой творец, у меня такая гениальная идея! Но если ты её не донёс правильно, если ты её не описал, не рассказал и не представил своих протагонистов, и как двигается сюжет, то не стоит надеяться, что твоя гениальная идея будет услышана моментально. Бывает так, что ты не встретишь поддержку, но ты на этом питчинге сможешь понять, что ты сделал не так, а ведь это тоже немаловажно, чтобы твой проект обрёл форму. Мне кажется, что, чем больше таких питчингов ты посещаешь, тем больше ты подходишь к тому, что тебя видят, слышат и ты в среде.

Анна: Если, допустим, я как творец захочу снять кино, то мне нужно как следует подготовить презентацию проекта, знать язык и подаваться на разные конкурсы? Правильно?

Юлия: Да.

Анна: Допустим, на конкурсах денег собрать не получилось. Какие рабочие варианты есть тогда? На твой взгляд?

Юлия: Порой бывает так, что тебя может поддержать кто-то близкий. Например, друг. Он может дать старт проекту. В моей жизни есть несколько случаев, когда, буквально как чудо, когда ты звонишь и за пять минут получаешь поддержку человека, который тебе говорит: "Ладно, хорошо!" И дальше по телефону сразу говорит: "Да, дам 100 тысяч долларов, давай делай!" И это конечно большое счастье, когда так случается, но так случается не всегда. В моей жизни всего дважды так было. И это были очень важные деньги. Поэтому не стоит игнорировать свое ближайшее окружение. И это, между прочим, совсем не стыдно просить деньги, если это твоя идея и эта идея поможет обществу, потому что, мы же не делаем эти фильмы для того, чтобы сидеть и потом одному смотреть, это всё-таки фильмы, которые должны жить.

Анна: Согласна. У меня есть опыт краудфандинговой компании тоже. И для меня тогда было много открытий на самом деле. Я честно скажу не очень верила в этот способ до собственного опыта. Если говорить о различиях индустрии документального кино в России и в Европе, то кроме питчингов, чтобы ты ещё назвала?

Юлия: Я расскажу на примере Германии. Дело в том, что мой немецкий опыт это всего три года, но это три года очень комфортной жизни, как продюсера. Потому что всё что было у меня до этого, например, российское продюсирование вызывало много вопросов и подорванную нервную систему. Но когда я переехала жить в Германию, я закончила пятимесячные продюсерские курсы, это повышение квалификации, так называемое. Немцы очень хорошо понимают, что такое образование даёт возможность очень быстрого входа в индустрию для тех, у кого уже есть опыт, чтобы мы не сидели 3-4 года в университетах и набирали опять теорию, а тут - за пять месяцев я вышла с готовым проектом. Каждый день нам читали лекции люди из немецкой киноиндустрии и телевизионного мира. К нам приходили из ARD - это первый канал, ZDF - это второй канал федеральный, ARTE - приходили, читали лекции MediaWorld. То есть мы все с ними были знакомы. И они максимально заинтересованы в том, чтобы было как можно больше интересных сценариев. И когда я заканчивала свой курс, по результатам курса мы делали питчинги, то есть представляли свои проекты. Я думала, что это старый кейс, думала, что это учебный проект, мы все закончим и всё спасибо, до свидания. Но оказалось, что это реальные кейсы и моё удивление было настолько сильным, когда мой проект получил финансирование от телеканала ARTE. Я примерно представила им цифры и они сказали, что у них было 16 человек, из них трое иностранцев, остальные все были немцы. Вот мой проект единственный из потока, который получил финансирование, и, честно говоря, это был большой сюрприз и большая радость. Потому что это проект о Григории Распутине, мы знаем, что очень много фильмов о нём снято. Мой хороший друг и соавтор сценария Олег Шишкин нашёл очень интересные документы, которые говорят о том, что Распутин - это фигура трагическая, потому что он как раз-таки был за мир с Германией и пал жертвой всех интриг. Мы могли бы жить в совсем другом мире, если бы не произошло это убийство сто лет назад. И Олег нашёл документы. Есть некая фирма, которая перекупила дело Распутина, то есть этих документов никто не видел и не читал до этого времени, пока Олег не раздобыл свидетельства. И этот проект очень понравился ARTE, они увидели визуальные материалы, которые тоже понравились, там такая фигуративная живопись, но пандемия наступила и мы не закончили проект. Мы в процессе. Но как только закончится, я думаю, фильм выйдет.

Анна: То есть там прежде всего всё направлено на практику, поэтому это работает по другому?

Юлия: Да, там всё направлено на то, чтобы всё-таки задействовать все кадры, всевозможные. То есть структура такова, чтобы каждый человек занимался своим делом, не лез в дела других, мультитаскинг, документы - это только во вред. Когда режиссёр, он же сценарист, он же продюсер и всё это вместе - это не приветствуется. Потому что, если такое начинается, то всё разваливается. Они хотят, чтобы все были заняты своим делом и в этом больше эффективности. Я в целом считаю, что Германия - это высокоорганизованная нация.

Анна: Согласна.

Юлия: И влияет на всё. И взгляд на деньги, на экономику, то как финансируется кино и то, что там ни одна копейка не уходит неучтённой, и в связи с этим - там кино финансирует само себя, потому что там кинотеатры получают дотации. Кинотеатры хотят показывать кино и продюсеры тоже получают отчисления. То есть европейская гильдия кинотеатров, которая по всей Европе поддерживает артхаус, они выделяют квоты на крупные компании, на мейджеровские релизы и обязательно выделяют количество фильмов документальных. И я, например, считаю, что это очень умная система, мне кажется, она должна быть как-то в России применена. Потому что человек может заплатить 20 евро в месяц и смотреть кино безлимитно, то есть он может ходить в любые кинотеатры одной сети и смотреть любое кино, что, например, кинематографистам даёт возможность насмотренности. Я за последний год посмотрела, может быть фильмов 30-40 документальных только, на большом экране именно в кинотеатрах.

Анна: В России, к сожалению, это возможно практически только в рамках фестивалей. Я хожу периодически на фестивали документального кино, а так, чтобы релизы были, это по пальцам пересчитать таких историй. И собственно кинематографисты документальные, которых я встречала, с кем общалась, все говорят, что как раз это большая проблема, если ты хочешь всё-таки, чтобы твой фильм попал на большой экран - это очень сложный длинный путь, который, как правило, вообще не связан с деньгами. Это по большому счёту не вопрос прибыли, а вопрос твоего желания - показать своё кино на большом экране, это основная проблема. Мне кажется у нас нет у зрителя русского привычки смотреть документальное кино в кинотеатре.

Юлия: Да, наверное, это связано с давними традициями, потому что советское время оно предполагало некую идеологию и зрители хотели смотреть коллективно большое игровое кино и преимущественно зарубежное, потом годы показали, что сейчас российское кино на подъёме, у него есть всё-таки коммерческий доход, но зритель по-прежнему хочет видеть на экране узнаваемые лица и это тоже некая особенность России. Потому что скажем американская индустрия завязана на звёздах, а российское кино только на узнаваемых лицах, потому что звёзд, как таковых, здесь в России нет. Узнаваемые лица - это не значит хорошая актёрская школа, и, как результат, зритель смотрит только то, что ему предлагают: из двух зол - наименьшее.

Анна: Скажи, пожалуйста, когда ты как продюсер отбираешь проекты, на что ты обращаешь внимание, может быть есть какие-то жары или идеи, на которые легче найти деньги, или ты знаешь что есть какой-то заказ? Как это вообще происходит?

Юлия: Это вообще всё буквально с какого-то маленького росчерка, скажем так. Иногда бывает так, что я сама придумываю тему, развиваю её и так было с несколькими проектами, которые я делала для азиатского телевидения - это трилогия о том, как бумага, макияж и сталь изменили развитие цивилизации. Но бывает так, что, например, кто-то ко мне обращается с желанием снять фильм о России. А ещё с фильмом про Полин Кейл было. Это очень большое имя в киноведении, это женщина, которая изменила судьбу очень крупных кинематографистов, таких как Спилберг, Ридли Скотт, Кэмерон, Лукас, Скорсезе. Было её столетие год назад и я познакомилась на Берлинале с американским режиссером Робом Грейвером. И так получилось интересно. Мне моя ассистентка сказала: "Там в программе будет один фильм, он очень похож на фильм Станиславский, который ты делаешь, — по структуре". Я ему написала на е-мейл, он через полчаса ответил. И потом, когда он приехал в Берлин, мы так хорошо с ним провели время, ходили по Берлину, я ему показывала город, мы много разговаривали и я поняла насколько он движим этой идеей, насколько он любит свою героиню и мне очень захотелось стать частью этого фильма. Тогда он уехал, мы с ним не общались какое-то время, но я ему помогла с финансированием, я нашла деньги в Америке на Уолл-Стрит. Он тогда очень нуждался в этих деньгах, ему нужно было оплатить композиторов, оплатить ещё много расходов. Мы все живем возможностью осуществить свои идеи, проекты, таким образом, я стала частью проекта и потом было много всего интересного, в том числе интервью с Квентином Тарантино. А голосом главной героини у нас звучит Сара-Джессика Паркер. И, как правило, все эти связи, контакты, они вытекают один из другого. Например, было время, когда я занималась краткосрочными образовательными программами и приглашала специалистов из Голливуда в Россию, это были актёрские коучи, например, Ивана Чаббак, которая здесь открыла школу позже, и она довольно популярна и востребована в России. Также у нас были мастер-классы с ведущими кастинг-директорами, которые рассказывали московским актёрам, что есть возможность представить себя на международных платформах: Spotify и другие. И в результате этих кастингов появились новые контакты, агенты, которые помогали создавать дальнейшие фильмы, потому что всё-таки в Голливуде люди очень не доступны, к ним действительно сложно найти подход и сложно добраться. Но когда тебя связывают с ними, например, несколько дней в Москве, то конечно они более охотно для тебя что-то делают, ведь они все приезжают сюда со скепсисом и негативом, а потом не хотят уезжать. Потому что ты показываешь им такую Москву, которую они не знали.

Анна: Скажи, пожалуйста, как ты считаешь, почему, по крайней мере, в России, творцам часто сложно находить деньги на свои проекты?

Юлия: Ну конечно сложно, они же проходят много препонов, творцу пока он получит финансирование ему уже ничего не хочется делать, пропадает желание, но помимо всего прочего, мне кажется, что творцам и не надо искать деньги, то есть это то, что американцы понимают очень хорошо. Что есть продюсирование, и надо этот базовый элемент выполнять хорошо, и тогда творец будет в тех условиях, когда его голова не болит о деньгах.

Анна: Тогда какой бы совет дала, допустим на моём примере, у меня есть идея, я хочу снять документальный фильм о чём-то. Какие шаги ты посоветовала бы сделать?

Юлия: Можно конкретно взять, ведь фильм можно снять интересный о спичках или о череповецкой спичечной фабрике, а можно сделать интересные фильмы про оленеводов или про скайсёрфинг, как ты. Тут разные шаги в зависимости от того, что намечается. Но самое первое, я бы всё-таки разработала визуальную часть, я бы показала каким я вижу фильм, какими я вижу своих героев, этот мир внутри, я бы показала максимально, что я хочу видеть, какую картинку на экране. И тогда, мне кажется всё получится и тогда все будут тебе помогать и конкретно это по шагам… Даже краудфандинг, например, я в него поверила, когда мой муж собрал на несколько книг деньги, но это день и ночь работа на компьютере, то есть ты себе не принадлежишь, ты ни ешь, ни пьёшь, сидишь и коммуницируешь с миром в краудфандинге, но при этом у него бывали какие-то неожиданные вещи, я думаю ты тоже с этим сталкивалась, когда вдруг происходит: "Бог из машины" - появляется кто-то с большим финансированием и он хочет поддержать твой проект не 100-200-300 евро, а вдруг ты с утра просыпаешься, а у тебя несколько десятков тысяч! Такие чудеса благодаря интернету происходят и случаются.

Анна: То есть твой совет искать партнёров и выходить в интернет с проектом?

Юлия: На сегодняшний день да, потому что если вы, конечно, Виктор Косаковский, который сделал много-много фильмов, и который может привлечь Хоакина Феникса Executive- продюсером, как это было в прошлом году в фильме про свинью "Гунда", то, конечно, вам не нужен интернет, вам не нужен краудфандинг, потому что большие фонды сами придут к вам и Хоакин Феникс тоже! Но если вы молодой фильммейкер, у которого нет никаких денег и средств, то конечно интернет это хорошая платформа, если ты можешь показать свою идею во всей полноте.

Анна: Что бы ты сказала про русские конкурсы государственные Министерства Культуры и т.д.?

Юлия: Я была в разные годы участником этих конкурсов, не знаю, что тут скажешь? Наверное, это хорошее подспорье, но с другой стороны, я например, считаю, что российские невозвратные деньги - это большое зло, потому что люди когда понимают, что им не надо отвечать за эти деньги, они ведут себя совершенно иначе, они не ценят этого. А когда у тебя возвратные деньги и тебе желательно окупиться в прокате так, чтобы тебе дали на второй фильм. Ведь, например, во Франции - киноиндустрия устроена так, что выпускники киношкол снимают своё кино достаточно легко, но вопрос как ты снимешь вторую картину? Потому что именно показатели выхода первого фильма они дают шанс и путёвку в жизнь: или в большое кино, или годы забвения.

Анна: Скажи, пожалуйста, питчинги, про которые ты говорила, допустим, они международные? Для кинематографистов любых стран?

Юлия: Да. Там нужно подать заявку, прочитать внимательно условия, потому что там есть важные пункты. Например, фонд Евримаж, мы все знаем, наверное что в кино есть, такая институция, которая поддерживает ко-продукцию и так как Россия входит сейчас в торговое соглашение, то Россия с 2018, или примерно с этих пор. Там всё устроено так, что ко-продукция, нужно два партнёра как минимум, может и три. И важно выполнить условия по пунктам, то есть там национальные критерии - это автор сценария, композитор и режиссер и также нужно почитать по пунктам, чтобы другая часть съёмочной группы была тоже европейцы и россияне, пропорционально там всё это развивается. Мне кажется, продюсеры должны быть более образованы, внимательны и следить за сроками, потому что всё-таки у документалистов даже есть календари, где все дедлайны расписаны. Есть такие фонды, как Трайбека. Фешен-бренды поддерживают кинематографистов и документалистов, как Gucci, Prado, у них всех есть свои фонды, в которых есть дедлайны по заявкам. Пожалуйста, подавайте, все вас рассмотрят, никуда вас не отправят, но если вас не выбрали, то тоже не надо расстраиваться, потому что значит вам нужно усилить свой проект.

Анна: Эти фонды всегда возвратные или не возвратные? На каких условиях?

Юлия: Там по-разному. То есть нужно смотреть в зависимости от суммы и от назначения. Есть тематические фонды, их очень много там, фонды борьбы против войны, Bill&Melinda Gates Foundation, у них тоже есть свои маленькие проекты, ответвления. То есть за каждой большой корпорацией также стоят маленькие фонды для поддержки кино.

Анна: К сожалению, в России такого нет. И это грустно. Скажи, пожалуйста, если мы говорим про окупаемость, то это, как правило, кинотеатры или платформы, правильно я понимаю?

Юлия: Окупаемость - это скорее всего на сегодняшний день - телевидение и платформы, потому что кино - это как бонус, то есть не стоит ожидать больших показателей, в сравнении с игровым кино - документальное в меньшей степени зарабатывает деньги. Например, фильм про здоровый образ жизни, я зашла в зал - там негде было сесть, я думала, сейчас приду на 15 минут задержусь, там реклама, но я еле-еле пробиралась. Большой кинотеатр, наверное, может быть мест 200, и я в самый конец еле-еле села, причём это даже был фильм не про Гретту Тумберг, которую все хотят посмотреть, потому что она некое явление, крупное большое интересное. А это фильм был про здоровый образ жизни и сидели в зале не пенсионеры, а этот здоровый образ жизни про альтернативные методы ментального здоровья. То есть такое кино тоже находит зрителя.

Анна: В общем, ещё во многом зависит от темы?

Юлия: Да, конечно.

Анна: Как ты считаешь, почему в Росси часто творчество и деньги противопоставляют?

Юлия: Это очень хороший вопрос, потому что я прожила эти три года в Германии наоборот, с ощущением того, насколько культура и искусство важны, что они часть социального развития, влияния, чем более интересна культурная жизнь и творчество, тем более стабильно общество. Потому что всё-таки искусством в Европе могут заниматься люди состоятельные, а всё остальное население, они идут в автомеханики, водители автобусов, и они тоже хорошо зарабатывают. Но искусство - это всё-таки в приоритете элиты и оно элитарное не только по своему составляющему, оно ценно, и жизнь художника тоже ценна. Может быть это исходит от того, что жизнь в России отдельного человека не представляет большой ценности или жизнь настолько коротка, что все здесь живут 68 лет, или дай Бог дожить до этих 68-ми без инфарктов, инсультов и других заболеваний. Но в целом мне кажется, что это обесценивание связано с тем, что жизнь имеет другие экзистенциальные качества.

Анна: Да, качество жизни другое - это правда. Назови какое-нибудь творчество, которое лично тебя изменило: книга, картина, фильм, подкаст, всё что угодно?

Юлия: Меня в этом году очень сильно изменили блогеры. Я столкнулась с такой девушкой, которую зовут Полина Nioly, Полина Пушкарева и она для меня была большим открытием, потому что в свои 24 года, она зарабатывает 20 миллионов в месяц рублей, живёт независимо и не ноет, не говорит о том, что жизнь тяжела, зарабатывает эти деньги и обучает людей, как заработать. Это меня сильно вдохновило, потому что это было начало года, была пандемия и я делала художественный проект - нацистский хоррор…

Анна: Ого!

Юлия: "Warhunt" c Микки Рурком в главной роли.

Анна: Так…

Юлия: И нам нужно было финансирование. И так сложились звёзды, что в моей жизни повилась Полина. С ней сделали в последствие ещё четыре проекта. Мне кажется - это очень динамичная среда, они меня вдохновляют новым подходом и взглядом на деньги. Мы с ней поговорили полчаса, положили трубки, обо всём договорились и ещё через полчаса я уже увидела деньги на своём счету.

Анна: Ого!

Юлия: То есть это было очень моментальное решение, но оно меня восхищает.

Анна: Согласна. Давай подводить итоги. Три основных мысли или совета, которыми тебе было бы важно поделиться с нашими слушателями?

Юлия: Во-первых, я бы хотела сказать, что нужно быть очень настойчивым и не оставлять и не бросать свои задумки, можно проходить какие-то кризисы. А для человека творческого кризис, он вообще очень свойственен. Всё начатое нужно завершать. Второе, мне кажется, что нужно окружать себя людьми, которые верят в твою идею. Бывает очень тяжело делать какие-то проекты сложные. Важно именно окружить себя единомышленниками. Третье, может быть даже взять какое-то менторство, и даже если это стоит денег, то это окупит себя.

Анна: Согласна. И вот что я еще хотела у тебя спросить, забыла. Есть сейчас, я знаю, в России несколько компаний, которые помогают, например, с поиском денег, либо с фестивальным продвижением. Как ты относишься к такой практике?

Юлия: Очень хорошо. Я знаю, что мои друзья, есть такая организация ИстВест, по-моему называется, там очень хорошие профессиональные люди, которые знают своё дело, они знают все фестивали, отборщики и это тоже тема с делегированием, когда ты можешь доверить людям ту часть работы, в которой ты особо не силён. Пусть это делают профессионалы.

Анна: Согласна. Спасибо тебе огромное.

Напоминаем, что наш проект про творчество и деньги и с каждым новым выпуском мы двигаемся еще на один маленький шаг вперед в этих темах. В следующий раз нашим гостем будет главный редактор издательства Livebook, переводчица и писательница Анна Бабяшкина. И мы поговорим о книге Уильяма Дерезевица «Экономика творчества в 21 веке».